Вчера Киев прощался с Анатолием Пузачем — футбольным кумиром второй половины 60-х и первой половины 70-х. Форвард, ставший 4-кратным чемпионом СССР с "Динамо", умер в воскресенье, в пять утра после шестилетней борьбы с болезнью. Поговаривали, у него, как у Рейгана, болезнь Альцгеймера, говорили и о раке. Партнеры Кирилыча, как уважительно называли Пузача футболисты, предполагали, что у него вирус, уничтожающий иммунитет, но при этом затруднялись назвать какой. Лишь добавляли: "Вроде бы тем, что у него, в Киеве болеют считанные люди".

Последние годы он практически не выходил из дома. "Динамо" отправляло Пузача на лечение в Германию, но и там помочь не смогли. Где-то полгода назад я набрал домашний номер Анатолия Кирилловича, попросился в гости, но он вежливо отказался. "Вы знаете, я болею, передвигаюсь на коляске..." Один из его друзей рассказал о встрече с Пузачем полтора года назад: "Кирилыч, от которого до последнего момента не отходила его жена, тогда сказал мне: "Знаешь, вряд ли я вычухаюсь из этой болячки..."

— Больше всего в кругу команды Кирилыч говорил о своей семье, — рассказал нам Александр Чубаров, администратор "Динамо". — Он очень любил жену Люду, дочку, сына... Сын, кстати, вылитая копия отца. Жена с детьми часто бывала на стадионе, сливаясь с десятками тысяч фанатов, ходивших "на Пузача". Как известно, на ялтинские сборы команда ездит вместе со своими семьями. Брал детей в Крым и Кирилыч. Сопли им не вытирал, и дети у него порядочные выросли, по-моему, сын бизнесом занимается.

Знал его брата Гену, он тоже был футболистом, вместе мы даже играли в одной команде.

Что касается его жены — скромная, как и он сам. Когда бывали "магазины" для команды, она, смущаясь, подходила едва не в последнюю очередь.

Толик приехал в "Динамо" из периферии, трудяга, из простой семьи. Как-то был у него дома в Бердичеве. Мама, хлебосольная женщина, все припрашивала сына: "Ой, Толечка, побудь еще, ну, побудь еще". "Мам, да я проездом", — отвечал Кирилыч. Однако она усаживала нас за стол и ставила тарелку с дерунами.

После завершения карьеры игрока ему предложили возглавить дубль, это у него превосходно получилось. Он чудесно ладил с игроками, играл с ними в теннис-бол, дыр-дыр. Ребята слушались его, чувствовали, что он правая рука Лобановского. Не зря Васильевич, в середине девяностых вернувшись из Кувейта, первым делом вернул в "Динамо" Пузача. Кирилыч был незаменим: ему можно было доверить команду, тренировочный процесс. Лобановский всегда прислушивался к Пузачу. Иногда не соглашался, но вскоре подтверждалось, что Кирилыч прав.

В "Динамо" играл мой бывший зять — Сергей Юран. За дубль много забивал, и тут Лобановский решил попробовать его в основе, подозвал к себе, мол, выходи на замену. А Юран в этот момент — в 12-шеповых бутсах, тогда как надо с шестью шипами. "Не-е-ет, с такой подготовкой к игре никуда ты не выйдешь", — отрезал Васильевич. Пузач подсуетился, в мгновенье ока заставил Юрана переобуться и все же убедил Лобановского выпустить Сергея.

— Раз ты так настаиваешь, — уступил тот.

Выйдя на замену, Юран забил первый мяч в "Динамо", а сколько их было потом.

— С Кирилычем я познакомился в конце 70-го, когда перешел в "Динамо", — говорит его одноклубник и партнер по сборной СССР Стефан Решко. — А в 72-м он получил эту злополучную травму. Был матч с "Зарей", в борьбе за мяч Кирилыч столкнулся с центральным защитником луганчан Журавлевым. Ему сломали челюсть... После этого он практически закончил играть.

На поле он был боец, мог подстегнуть нас, защитников, если задремали в обороне, например, крикнуть на все поле: "Чем вы там занимаетесь!" В 71-м играем в Донецке, защитники "Шахтера" бьют по ногам наших форвардов. И тут Пузач орет нам: "Вы можете там навести порядок! Нас же тут прессуют!" Это означало, что и нам надо так же играть с донецкими нападающими.

Впереди у нас тогда играли Пузач, Хмельницкий, менее редко Бышовец. Половина поля противника была их половиной: Севидов, выпуская их, напутствовал: пашите! Они и пахали. В 71-м по сути вдвоем выиграли чемпионат СССР.

У футболистов бывает — не настроился, не твой день. У Пузача такого не было. Раньше разминка перед матчем проходила в раздевалке. Я всегда наблюдал за Кирилычем. Он старательно готовил себя к тому, чтобы на поле не "поломаться". Бывало, ни с того ни с сего в раздевалке сделает рывок на месте, а на поле уже с первых минут начинал "рвать" защиту соперника.

Он был невысокого роста, но резкий, взрывной, мог сорваться с места и защитникам только его пятки и оставалось разглядывать. Удар у него был хороший, особенно с правой. Помнится, играли в Москве, кто-то подбросил мяч двумя ногами, Пузач подпрыгнул, ударил и забил, как тогда говорили, клепом, когда мяч летит по высокой траектории и вдруг опускается вниз. Но гол не засчитали.

Болельщик любил его еще и за его простоту. Приезжаем в Тбилиси или Ереван, накануне матча основных команд играет дубль, приходим на трибуны, нас, конечно, обступает детвора : кто-то даст один-два автографа, и не больше. А Кирилыч, сколько к нему подходило, стольким и давал. Бышовец мог не дать автограф, а с Кирилычем болельщики могли поговорить как с обычным человеком. Мог выпить, как все мы. Но чтобы злоупотреблять — такого не было.

Кирилыч очень любил играть в теннис-бол — это перебрасывание мяча через сетку. Обыграть его один на один не удавалось никому. Тот самый клеп: он будто ракеткой вколачивал мяч ногой. Ребров напоминает Пузача. И в скоростных рывках, и в ударах. Но таких клепов у него нет.

Любил Кирилыч бильярд, рыбалку. Это помогало ему снять напряжение. Рыбачил с братом, а иногда брал Трошкина, Колотова и меня на прогулку к озеру у нас на базе в Конче-Заспе. Наловим карасиков, отдадим хозяечке, Оле Трофимовне, она нам супчик сварит. Но, в основном, рыба шла котам, которые жили на базе.

Чувство юмора его не покидало. Будучи помощником Лобановского, на замечания Васильевича он отвечал с юмором и так разряжал обстановку.

Он мне и помог в команде обосноваться. Тренер в перерыве мог разнести в пух и прах, я молодой, конечно, падаю духом, но перед выходом на поле Кирилыч подходит, хлопает по спине. "Соберись", — говорит. И все уже нормально.

— Несмотря на свой рост, он великолепно играл головой, — вспоминает Владимир Трошкин. — Сколько мячей так забил! А по стартовой скорости, наверное, в тройку в Союзе входил.

В команде Толя больше дружил с Хмельницким и покойным Федором Медвидем. Могли нитку кому-то под простынь положить и потянуть — кажется, что змея здоровая под тобой ползет. Когда они шли по улице, их нельзя было не услышать. Хмель, бывает, что-то как придумает. "Не верю!" — кричит Медвидь. Пузач в таких ситуациях просто слушал и смеялся.

Он "говорил" делами. На даче у него были. Ох и любил он мастерить...

— Когда мы пришли в "Динамо" в 65-м, — рассказывает Виталий Хмельницкий, — квартир у нас не было, жили в гостинице "Театральная" напротив оперного театра. С девушками встречались, в ресторане могли посидеть. Но на танцы не любил ходить ни он, ни я. Я не умел танцевать, а почему он не ходил, не знаю.

Шла ожесточенная борьба за место в составе, но мы оставались друзьями. Я и Бышовец на поле были индивидуалистами — мяч схватишь, уже зубами не вырвешь, а Толя и игру взять на себя умел, и классный пас отдать. Мы дополняли друг друга.

Матч с бакинским "Нефтяником" в 66-м? Да, он был договорным. Специально проиграли — 1:2, чтобы москвичей не было в призерах. Это было нужно нам, футболистам, а не руководству. Вот и помогли Баку стать третьими. Пузач был в это дело посвящен. А, может, ему не сказали. Тренер, без ведома которого все этого происходило, конечно, страшно бурчал. "Дьяволы", — произнес Маслов в наш адрес, но мы в ответ только посмеялись...

— Осенью 67-го в Кубке чемпионов после выездной победы 2:1 в Кубке чемпионов мы принимали в Киеве "Селтик", — вспоминает Анатолий Бышовец один из лучших матчей в карьере Пузача. — Мы сыграли вничью — 1:1. Но лучшим футболистом матча, несмотря на то, что я забил по мячу в каждой встрече, признали Пузача — настолько высоким было качество его игры в том поединке. Все дело в том, что его игра определяла и игру команды. В последний раз мы встретились в 99-м, когда я был тренером "Шахтера". После матча с "Динамо" Анатолий Кирилыч вместо Лобановского пришел на пресс-конференцию, дал объективную и профессиональную оценку. В этом был весь Пузач.

Источник: Олег Люлька, газ. "Сегодня"